И. Вайсман

«НЕТ ФАШИЗМУ!»

(сценарий литературно-музыкального вечера)

 

Сценическая обстановка

Участники: Двое ведущих, группа чтецов (до 10-12 человек).

Убранство зала: На авансцене по бокам два столика со стульями для ведущих, между ними полукругом у занавеса, прикрывающего сцену, расставлены стулья для чтецов. На переднем краю авансцены – цветы; на занавесе (или стене, если вечер проходит в классе или аудитории) длинный плакат-девиз: «Никто не забыт, ничто не забыто», под ним – картины-плакаты советских художников о Великой Отечественной войне.

Слева авансцены – на чистой стене или экране по ходу вечера демонстрируются по выбору режиссера диапозитивы, создающие видеоряд, соответствующий репликам ведущих. Справа – выставка книг советских и зарубежных поэтов, сборников, посвященных теме Великой Отечественной войны и антифашистского Сопротивления.

На одном из столиков установлен магнитофон или проигрывать с пластинками, включаемый одним из ведущих, желательно участие музыканта – певца с гитарой или аккордеоном, сидящего во время концерта рядом с чтецами.

Все участники одеты одинаково: на девочках (девушках) белые кофточки и темные юбочки, мальчики (юноши) – в костюмах.

Перед самым началом концерта в исполнении Краснознаменного ансамбля им.Александрова звучит «Священная война» А.А.Александрова и В.Лебедева-Кумача, а в конце вечера – песня Д.Тухманова и В.Харитонова «День Победы».

2. Программа лекции-концерта.

1 ВЕДУЩИЙ: Наш вечер мы посвящаем великому празднику Победы, тем, кто мужественно и упорно, не щадя своих сил и самой жизни, в жестоких боях сумел отстоять свободу и независимость нашей Родины и помог другим народам сбросить фашистское иго.

2 ВЕДУЩИЙ: Пусть наш вечер напомнит ветеранам о немеркнующей славе минувших лет, а юным поведает о подвигах отцов. (Пауза).

1 ВЕДУЩИЙ:          Прошла война, прошла страда,

Но боль взывает к людям:

Давайте, люди, никогда

Об этом не забудем.

Пусть память верную о ней

Хранят, об этой муке,

И дети нынешних детей,

И наших внуков внуки.

2 ВЕДУЩИЙ:          Пускай во всем, чем жизнь полна,

Во всем, что сердцу мило,

Нам будет памятка дана

О том, что в мире было.

Затем, чтоб этого не забыть

Не смели поколенья,

Затем, чтоб нам счастливей быть,

А счастье –– не в забвеньи!

1 ВЕДУЩИЙ: Так писал Александр Твардовский. И чем больше отделяется от нас эта эпоха, тем масштабнее, грандиознее представляется беспримерный подвиг нашего народа, отстоявшего Родину от фашизма.

2 ВЕДУЩИЙ: Да, над миром полыхала казавшаяся бесконечной война. Все пять материков были хвачены ее обжигающим пламенем. В историю она вошла под названием Второй мировой, у нас получила имя Великой Отечественной. Свою Землю, Родину, Отчизну вышел защищать с оружием в руках советский народ.

Вначале приглушенно, затем громче, вновь звучит «Вставай страна огромная»

2 ВЕДУЩИЙ: Нет, музы не смолкли, когда заговорили пушки. Поэзия стала защитницей Родины, боевой соратницей краснозвездных солдат.

2 ВЕДУЩИЙ: Память войны сливается в поэзии с идеей братства народов, с идеей защиты мира, жизни и гуманизма. В их стихах звучит стремление спасти человечество от новой трагедии.

2 ВЕДУЩИЙ: В этой беспощадной схватке они оказались не одиноки. Десятки государств объявили войну державам фашистского блока. В странах, захваченных гитлеровцами, возникло движение сопротивления.

2 ВЕДУЩИЙ: Так, в одном большом ряду, как справедливо писал поэт-фронтовик Сергей Наровчатов, «встала поэзия Страны Советов, безраздельно отдавшая себя в грозные военные годы служению Отчизне, и поэзия героического антифашистского Сопротивления». У них была одна цель – победа над силами тьмы, зла, жестокости, победа над фашизмом. Эта цель была достигнута.

1 ВЕДУЩИЙ: Пусть же зазвучит эта, сражающаяся и сегодня, поэзия – поэзия скорби и печали, мужества и веры, памяти и великой благодарности тем, кто отстоял мир от фашизма.

2 ВЕДУЩИЙ: С болью писал об ужасах этих страшных лет немецкий поэт Бертольд Брехт в своих стихах.

1-Й ЧТЕЦ:     Бертольд Брехт.

Германия.

Пусть другие говорят

О своем позоре,

Я же говорю с моем.

О, Германия, бледная мать!

Сидишь среди народов

Вся вывалянная в дерьме,

Среди изгаженных –

Самая грязная.

Беднейшего из твоих сыновей

Забили до смерти.

Когда он взвыл от голода,

Другие твои сыновья

На него подняли руку,

И об этом узнали все.

С поднятыми руками,

Руками, поднятыми на родного брата,

Они нагло вышагивают перед тобой

И смеются тебе в лицо,

И об этом известно всем.

В доме твоем

Звериным рывком

Изрыгают ложь.

А правда молчит.

Разве не так?

Почему тебя славословят твои тираны,

Почему обвиняют тебя угнетенные?

Эксплуатируемые

Тычут в тебя пальцами,

Эксплуататоры до небес возносят порядок,

Задуманный в доме твоем.

Но при этом видят, что ты

Подвернула стыдливо подол,

Обагренный кровью

Лучшего из твоих сыновей.

Люди смеются, слушая речи,

Раздающиеся в доме твоем.

Но тот, кто видит тебя, хватается за нож,

Как при виде грабителя.

О, Германия, бледная мать!

Благодари сыновей своих,

Превративших тебя в посмешище

Или в пугало

Для народов всех стран!

1 ВЕДУЩИЙ: «О боли больших городов, в плену, в унижении, в гробу», о фонтанах крови, о юных убийцах из нацистских отрядов гитлерюгенда писал и немецкий поэт Стефан Хермлин, призывая к отмщению за миллионы невинно убиенных людей. Нельзя без содрогания читать стихотворение польского поэта Тадеуша Ружевича «Косичка».

3-й ЧТЕЦ:                            Когда всех женщин из транспорта

остригли,

их волосы

четыре работника

замели липовыми вениками

и собрали в кучу.

За чистыми витринами

Лежат недвижные  волосы

Задушенных в газовых камерах

В тех волосах шпильки

И костяные гребни.

Свет их не просвечивает

Ветер их не треплет

Ни дождь, ни огонь, ни губы

Не прикасаются к ним.

В огромных витринах

Клубятся сухие волосы

Задушенных

И серенькая косичка,

Мышиный хвостик с бантиком,

Которую дергали в школе

Невежливые мальчики.

1 ВЕДУЩИЙ: Да, хребет немецкого фашизма был перебит на полях России, но сколько жертв во имя этого принесло нашим народам на алтарь второй мировой войны? 30-40 миллионов жизней? Нет! Гораздо больше, ибо юноши, погибшие на заре своей жизни, уже не стали отцами новых поколений, Родина их потеряла.

Но в памяти нашей навеки сохранится их мужество, их светлый облик, их горячие сердца. Вот как об этом пророчески писал поэт Николай Майоров.

5-Й ЧТЕЦ: Николай Майоров.

МЫ

Это время

Трудновато для пера

Маяковский

Есть в голосе моем звучание металла.

Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.

Не все умрет. Не все уйдет в каталог.

Но только пусть под именем моим.

Потомок различит в архивном хламе

Кусок горячей, верной нам земли,

Где мы прошли с обугленными ртами

И мужество, как знамя пронесли.

Мы были высоки, русоволосы

Вы в книгах прочитаете, как миф,

О людях, что ушли, не долюбив,

Не докурив последней папиросы.

Когда б не бой, не вечные искания

Крутых путей к последней высоте,

Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,

В столбцах газет, в набросках на холсте.

Мир, как окно, для воздуха распахнут,

Он ними пройден, пройден до конца,

И хорошо, что руки наши пахнут

Угрюмой песней верного свинца.

И как бы ни давили память годы,

Нас не забудут потому вовек,

Что всей планете делая погоду,

Мы в плоть одели слово «Человек».

2 ВЕДУЩИЙ: Поэт Давид Самойлов, один из того поколения, прошагавший всю войну в пехоте бравым и веселым пулеметчиком, сумел точно передать в своем знаменитом стихотворении «Сороковые» и невероятную масштабность происходящего, и рельефную четкость бытовых потребностей, и крылатую романтику молодости.

6-Й ЧТЕЦ: Давид Самойлов.

Сороковые

Сороковые, роковые,

Военные и фронтовые,

Где извещенья похоронные

И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.

Просторно. Холодно. Высоко.

И погорельцы, погорельцы

Кочуют с запада к востоку.

А это я на полустанке

В своей замурзаной ушанке,

Где звездочка не уставная,

А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете;

Худой, веселый и задорный,

И у меня табак в кисете,

И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,

И больше нужного хромаю,

И пайку надвое ломаю,

И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало –

Война, беда, мечта и юность!

И это все в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,

Свинцовые, пороховые…

Война гуляет по России,

А мы такие молодые!

1 ВЕДУЩИЙ: Глубоким трагизмом проникнуты стихи Константина Симонова, написанные в трагические дни отступлений, в сентябре 1941 года в письме к поэту Суркову.

7-Й ЧТЕЦ:                            Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди.

Как слезы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: «Господь вас спаси!»

И снова себя назвали солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась.

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За бога в неверящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина –

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти проселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня, с деревенскою

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовьей слезою и песнею женскою

Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша, изба под Борисовом,

По мертвому плачущий девичий крик,

Седая старуха в салопчике плисовом,

Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну, что им сказать, чем утешить могли мы их?

Но, горе поняв своим бабьим чутьем,

Ты помнишь, старуха сказала: «Родимые,

Покуда идите, мы вас подождем».

«Мы вас подождем!» – говорили нам пажити,

«Мы вас подождем!» – говорили леса.

Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирают товарищи,

По-русски, рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют,

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За русскую землю, где я родился.

За то,ч то на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

Группа чтецов под аккомпанемент гитары или аккордеона начинает исполнять песню Булата Окуджавы «До свиданья, мальчики»

Ах, война,

Что же ты сделала, подлая:

Стали тихими наши дворы,

Наши мальчики головы подняли –

Повзрослели они до поры,

На пороге едва помаячили

И ушли,

За солдатом – солдат…

До свидания, мальчики!

Мальчики,

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,

Не жалейте ни пуль, ни гранат

И себя не щадите –

Но все-таки

Постарайтесь вернуться назад.

 

2 ведущий: Однако, не одной ненавистью жило поколение «сороковых, роковых». Они шли на смерть во имя грядущей Свободы, грядущей Победы, думая об освобождении всех народов от фашизма, и потому в созданных ими стихах звучит мотив, очень точно определенный впоследствии поэтом «Мы шли в солдаты в сорок первом и в гуманисты в сорок пятом». Это  удивительное сплетение ненависти к врагам свободы и отчизны и понимание чужой беды, чужой боли, глубоко интернациональное по своему существу, слышится в замечательном стихотворении автора бессмертной «Гренады» советского поэта Михаила Светлова «Итальянец».

10-Й ЧТЕЦ:                          Черный крест на груди итальянца

Ни резьбы, ни узора, ни глянца, –

Небогатым семейством хранимый

И единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!

Что оставил в России ты на поле?

Почему ты не мог быть счастливым

Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,

Так мечтал о вулкане далеком!

Как я грезил на волжском приволье

Хоть разок прокатиться в гандоле,

Но ведь я не пришел с пистолетом

Отнимать итальянское лето,

Но ведь пули мои не свистели

Над священной землей Рафаэля.

Здесь я выстрелил! Здесь, где родился,

Где собой и друзьями гордился,

Где былины о наших народах

Никогда не звучат в переводах.

Разве среднего Дона излучина

Иностранным ученым изучена?

Нашу землю – Россию, Расею –

Разве ты распахал и засеял?

Нет, тебя привезли в эшелоне

Для захвата далеких колоний,

Чтобы крест из ларца из фамильного

Вырастал до размеров могильного…

Я не дам свою Родину вывезти

За простор чужеземных морей,

Я стреляю – и нет справедливости

Справедливее пули моей.

Никогда ты здесь не жил и не был,

Но разбросано в снежных полях

Итальянское синее небо,

Застекленное в мертвых глазах.

1 ВЕДУЩИЙ: Древние говорили: «Музы молчат, когда гремит оружие». Великая Отечественная война показала: лирические стихи становились не менее сильным оружием. Поэзия звала к бою и вере, вере в торжество жизни, прославляя силу Любви и Надежды.

1-Й ЧТЕЦ: Константин Симонов.

Жди меня, и я вернусь,

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет:»Повезло».

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием  своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, –

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

2 ВЕДУЩИЙ: Русская женщина, которой посвятил эти стихи Константин Симонов, умела не только ждать, но и вынести на своих хрупких плечах все тяготы войны.

2-Й ЧТЕЦ: Михаил Исаковский

Русской женщине.

Да разве об этом расскажешь –

В какие ты годы жила!

Какая безмерная тяжесть

На женские плечи легла?..

В то утро простился с тобою

Твой муж, или брат, или сын,

И ты со своею судьбою

Осталась один на один.

Один на один со слезами,

С несжатыми в поле хлебами

Ты встретила эту войну.

И все – без конца и без счета –

Печали, труды и заботы

Пришлись на тебя на одну.

Одной тебе – волей-неволей,

А надо повсюду поспеть;

Одна ты и дома и в поле,

Одной тебе плакать и петь.

А тучи свисают все ниже,

А громы грохочут все ближе,

Все чаще недобрая весть.

И ты перед всею страною,

И ты перед всею войною

Сказалась – какая ты есть.

Ты шла, затаив свое горе,

Суровым путем трудовым.

Весь фронт, что от моря до моря,

Кормила ты хлебом своим.

В холодные зимы, в метели,

У той у далекой черты

Солдат согревали шинели,

Что шила заботливо ты.

Бросались в грохоте, в дыме

Советские воины в бой,

И рушились вражьи твердыни

От бомб, начиненных тобой.

За все ты бралася без страха,

И, как в поговорке какой,

Была ты и пряхой и ткахой,

Умела – иглой и пилой.

Рубила, возила, копала, –

Да разве же все перечтешь?

А в письмах на фронт уверяла,

Что будто отлично живешь.

Бойцы твои письма читали,

И там, на переднем краю,

Они хорошо понимали

Святую неправду твою.

И воин, идущий на битву

И встретить готовый ее,

Как клятву, шептал, как молитву,

Далекое имя твое…

1 ВЕДУЩИЙ: Женщина, о которой пишет Исаковский, становится воплощением Родины, зовущей к священной битве своих сыновей. Послушайте стихотворение Евгения Храмова «Родина».

3-Й ЧТЕЦ:

Родина.

Н.Старшинову

Женщины шли – на плечах лопаты –

Окопы рыть под городом Москвой.

Страна смотрела на меня с плаката,

Седая, с непокрытой головой,

Она звала меня глазами строгими,

Сжав крепко губы, чтоб не закричать,

И мне казалось, что похожа Родина

На тетю Таню из квартиры пять.

На тетю Таню, рядом с нами жившую,

Двух сыновей на запад проводившую,

Да на нее, вдову красноармейскую,

Усталую, упрямую и резкую.

А я хотел участвовать в десантах,

Кричать в эфир: «Тюльпан! Я – Резеда!»

Мне шел тогда едва второй десяток,

Меня на фронт не брали поезда.

И я смотрел с серьезностью недетской

В ее лицо с морщинками у губ

И лишь на двойки отвечал немецкий,

Чтобы выразить презрение к врагу.

Она звала меня глазами строгими,

Сжав губы, чтобы не кричать,

И мне казалось, что похожа Родина

На тетю Таню из квартиры пять.

5-Й ЧТЕЦ: Роберт Рождественский.

Концерт

Сорок первый год.

Омский госпиталь.

Коридоры – сухие и маркие.

Шепчет старая нянечка:

«Господи!…

До чего ж артисты маленькие».

Мы шагаем палатами длинными,

Мы почти растворяемся в них,

С балалайками, с мандолинами,

И большими пачками книг…

Что в программе?

В программе – чтение,

Пара песен военных, правильных…

Мы в палату тяжелораненых

Входим с трепетом и почтением…

Двое здесь,

Майор артиллерии с ампутированной ногой,

В сумасшедшем бою

Под Ельней

На себя принявший огонь.

На пришельцев глядит он весело…

И другой –

До бровей забинтован, –

Капитан, таранивший «мессера»

Три недели назад,

Над Ростовом…

Мы вошли.

Мы стоим в молчании…

Вдруг

Срывающимся фальцетом

Абрикосов Гришка отчаянно

Объявляет начало концерта.

А за ним,

Не вполне совершенно,

Но, вовсю запевале внимания,

О народной поем, о священной

Так,

Как мы ее понимаем…

В ней Чапаев сражается заново,

Краснозвездные мчатся танки,

В ней шагают наши в атаки,

А фашисты падают замертво.

В ней чужое железо плавится,

В ней и смерть отступать должна.

Если честно признаться,

Нравится

Нам такая война…

Мы поем…

Только голос летчика

Раздается.

А в нем – укор:

«Погодите… Постойте, хлопчики…

Погодите… Умер майор…»

Балалайка всплеснула горестно.

Торопливо –

Будто в бреду…

Вот и все о концерте в госпитале

В том году.

(Звучит песня из кинофильма «Освобождение» «Последний бой», слова и мелодия М.Ножкина. Подпевает группа чтецов).

1 ВЕДУЩИЙ: Одним из самых глубоких проникновенных стихов о бессмертном подвиге защитников Родины явилось ставшее уже хрестоматийным небольшое, но безмерноемкое произведение участника Великой Отечественной войны Сергея Орлова «Его зарыли в шар земной».

6-Й ЧТЕЦ:                            Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

Ему – как мавзолей – земля

На миллион веков.

И млечные пути пылят

Вокруг него с боков.

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

Давным-давно окончен бой…

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей…

2 ВЕДУЩИЙ: Все безмерно тяжелые годы войны советский народ, не теряя надежду на избавление от ужасов фашистских орд, бережно нес в сердце маячивший впереди, немеркнущий огонек грядущей Победы.

7-Й ЧТЕЦ: Ольга Бергольц

Накануне

…Запомни эти дни,

прислушайся немного,

и ты – душой – услышишь в тот же час:

она пришла и встала у порога

она готова в двери постучать.

Она стоит на лестничной площадке,

на темной,

на знакомой без конца

в солдатской рваной, дымной плащ-палатке,

кровавый пот не вытерла с лица.

Она к тебе спешила из похода,

Столь тяжкого, что слов не обрести.

Она ведь знала: все четыре года

Ты ждал ее,

Ты знал ее пути.

Ты отдал все, что мог, ее дерзанью:

Всю жизнь свою, всю душу, радость, плач.

Ты в ней не усомнился в дни страданья,

Не возгордился праздно в дни удач.

Ты с этой самой лестничной площадки

Подряд четыре года провожал

Тех – самых лучших,

Тех, кто без оглядки

Ушел к ее бессмертным рубежам.

И вот – она у твоего порога

Дыханье переводит и молчит.

Ну, день, ну, два, еще совсем немного,

Ну, через час – возьмет и постучит.

…Ведь ты живешь весной такого года,

который назовут Весной Земли.

Запомни ж все! И в будничных тревогах

На всем чистейший отблеск отмечай.

Стоит Победа на твоем пороге.

Сейчас она войдет к тебе.

Встречай!

2 ведущий: День Победы! Действительно, стал праздником «со слезою на глазах», с «сединою на висках».

1 ВЕДУЩИЙ: Никто не забыт и ничто не забыто. Зорко стоят на рубежах Родины новые поколения ее защитников.

10-Й ЧТЕЦ: Маргарита Агашина.

Стихи о моем солдате.

Когда, чеканный шаг ровняя,

Идут солдаты на парад,

Я замираю:

Вспоминаю,

Что был на свете мой солдат.

…Война. И враг под Сталинградом.

И нету писем от отца.

А я стою себе с солдатом

У заснеженного крыльца.

Ни о любви, ни о разлуке

Не говорю я ничего.

И только молча грею руки

Трехпалых варежках его.

Потом прощаюсь целый вечер

И возвращаюсь к дому вновь.

И первый снег летит навстречу,

Совсем как первая любовь.

Какой он был? Он был веселый,

В последний год перед войной

Он только-только кончил школу

И только встретился со мной.

Он был веселый, темно-русый,

Над чубом – Красная звезда.

Н в бой пошел под тарой Руссой

И не вернется никогда.

Но все равно – по переулкам

И возле дома моего

Идут солдаты шагом гулким,

И все – похожи на него,

Идут, поют, ровняют плечи,

Ушанки сдвинуты на бровь.

И первый снег летит навстречу,

И чья-то первая любовь.

2 ВЕДУЩИЙ: Сегодня стоят на страже мира, добытого в грозные военные годы, молодые воины. Свято берегут они традиции отцов и дедов, берегут мир во имя жизни на земле,  берегут будущее.

1-Й ЧТЕЦ:                            На всем земном

Огромном нашем шаре –

В Берлине, Улан-Баторе и Дели –

Хочу, чтоб дети в индийском сари,

И в русской шубке, и в монгольском дэле

Не знали,

Как от бомб земля дрожит,

Пусть будущее им принадлежит.

Играют дети…

Слабыми руками

В песке они возводят города.

Смотрите, люди!

Дети – перед вами,

Разрушим ли их счастье?*

Никогда! –

Пишет монгольский поэт Дулма Шагдарын, воплощая мечты всех тружеников Земли о мире.

1 ВЕДУЩИЙ: Да! Позорное и жестокое прошлое фашизма никогда и ни при каких условиях не должно и не смеет повториться. Священный праздник Победы, который наш народ отмечает уже пятьдесят пятый раз – нетленный залог этой надежды.

(Звучит вначале громко, затем приглушенней песня Д.Тухманова «День Победы»).

2-Й ЧТЕЦ: Наталья Афтахова.

Победа.

Вот щедрым солнцем утро занялось,

Земля, вздохнув глубоко, оттеплела

Задышала зеленью берез,

И свежестью газонов запестрела.

Рассыпал торопливый ветерок

Огни ромашек теплыми горстями,

И соловьи желанными гостями

Ко Дню Победы прилетают в срок.

Дружище, распахни свое пальто

И душу – настежь, широко и смело.

Мы все в долгу у Родины за то,

Что эту жизнь она спасти сумела.

Спасти и сохранить. И на века!

Весна полна цветенья и отваги,

И будут вечно пламенные флаги,

Как души павших, рваться в облака.

И под вновь усиливающиеся звуки песни Давида Тухманова о Победе, ведущие поднимают чтецов и присутствующих на концерте, называя имена исполнителей.)